Пергамент, посредством которого Министерство Магии уведомляло Люциуса Малфоя о том, что обвинитель Визенгамота желает задать ему несколько вопросов, медленно тлел в пепельнице, жадно облизываемый языками пламени. То, что могло случится еще три недели назад, произошло сейчас, и с этой мыслью лорд Малфой мог неторопливо сделать третий и последний за день глоток бренди и отправиться в супружескую спальню.

Вчера не случилось ничего неожиданного. Неожиданность – это когда в твой дом, справившись со всеми охранными чарами, врываются авроры, выдергивают тебя из постели, наспех зачитывают вынесенный заочно приговор, а затем подводят к зависшему над полом дементору. Да, пожалуй, поступи чиновники Министерства именно так – душа Люциуса успела бы напоследок удивиться.
Но его пригласили всего лишь на беседу, пусть и отказываться от нее было бы непростительно глупо. Да и зачем? Вот уже почти целый месяц прошел с того дня, как исчез Тот-Которого-Бояться-Называть, и Люциус не вел жизнь затворника, ожидающего неминуемой кары. Отнюдь, он относительно легко, а внешне и вовсе незаметно, освоился с новыми обстоятельствами, и в то же здание Министерства Магии заходил несколько раз по своей собственной воле. И пока в коридорах различных уровней царило сдержанное ликование, свойственное любому послевоенному периоду, когда первый восторг уже спал и обозначились проблемы, требующие решения, Малфой готовил рубежи для активной обороны.
Вот и сегодня он буднично зарегистрировал волшебную палочку в атриуме, предъявил значок, на котором была обозначена цель его визита, после чего вошел в кабину лифта, доставившего его на второй уровень. На все это, включая несколько рукопожатий и пары общих фраз, которыми Люциус обменялся со знакомыми волшебниками, ушло не более пяти минут, поэтому к указанному в полученном пергаменте кабинету он подошел чуть раньше назначенного времени.
- Добрый день, - оказавшись внутри и тростью притворив за собою дверь, волшебник с вежливой заинтересованностью во взгляде осмотрелся, желая увидеть собеседника и отведенное для него место.

- Благодарю, - приглашение Люциус принял и, заняв место напротив особы, по-хозяйски расположившейся в этом кабинете, стал ожидать продолжения беседы, в ходе которой решил отыскать для себя ответы сразу на несколько вопросов и составить мнение о тех методах, которые Министерство намерено использовать для закрепления результатов своей «победы».
Так уж сложилось, что многим чиновникам, прежде чем начать разговор по существу, требовалось некоторое время, проводимое в тишине. Кто-то, чаще всего это были недавно назначенные на новую должность, этими мгновениями старались продемонстрировать собственную значимость и новый статус, кто-то предпочитал играть на нервах посетителя, а были и те, кто попросту были дурно организованы и считал допустимым тратить и чужое время, раз уж своего им было совсем не жаль. Поэтому мистер Малфой заранее запасся терпением и безмятежно разглядывал обстановку кабинета, не обделяя вниманием и волшебницу, которой предстояло вот-вот начать отыгрывать отведенную ей роль.
А ведь сегодняшняя «беседа» станет лишь первой в череде многих. Положительно, когда вся эта история подойдет к своему логическому завершению, Люциус будет немало знать об обитателях таких вот комнаток, что со временем еще послужит ему на пользу.

Кем бы ни была на самом деле миссис Форли, до той поры, пока их разделяет вот этот стол, ее стоило воспринимать отнюдь не как друга, готового беседовать на отвлеченные темы. Люциусу же предложена была явка с повинной, и предложение это было сделано без особой надежды на то, что его примут.
- Если бы я знал о вас достаточно для того, чтобы счесть внимательным слушателем… - переложив трость из левой руки в правую, волшебник внимательнее присмотрелся к обвинителю Визенгамота, словно убеждая себя в том, что на откровения стоит тратить свое и ее время.
- Что ж, извольте. Вас, вероятно, интересует, действительно ли я предвзято отношусь к магглорожденным волшебникам? Да, это так, - ничуть не рисуясь, кивнул Люциус, сжав пальцами рукоять трости так, как будто бы готовился встать. – Я не скрывал своих взглядов и не собираюсь делать этого сейчас, хотя далеко не все слова, которые мне приписывают, были в действительности мною сказаны. Тем не менее, я считаю, что законы в магическом сообществе должны устанавливаться, прежде всего, по согласованию с теми, кто ценит традиции и обычаи сокрытого от мира магглов мира так же сильно, как безопасность своих близких. То есть… - лорд Малфой едва заметно пожал плечами и озвучил лежащий на поверхности вывод. – Чистокровными волшебниками. В противном случае вскоре наш мир будет представлять собой весьма занятный, но ограниченный парк аттракционов.

- Разумеется, - сколь угодно долго можно было обсуждать одну и ту же проблему, разбирая различные примеры, но суть оной от этого не изменится. Оборотни, вампиры. кентавры, гоблины… Последние, к примеру, добились путем восстаний если и не уважительного отношения со стороны волшебников, то по-крайней мере того, что с ними стало невозможно не считаться в тех областях, где гоблины оберегали свои интересы.
- И мы это делаем, разве не так? Общество же не истребляет оборотней лишь потому, что они оборотни, преследуют лишь тех, кто в полнолуние выходит охотится на людей т разумных существ, - дивный образ Фенрира Грейбека, всплывший в сознании Люциуса Малфоя, отвесил преисполненный благодарности поклон. Однако же, если сидящая напротив волшебница считала проблему оборотней схожей с проблемой вервольфов, то к ней следовало бы присмотреться.
- Но снисходительность не должна обращаться глупостью. Если оборотням придет в голову, что для облегчения их участи все должны единожды за лунный цикл обрастать шерстью, вы позволите одному из них себя укусить? – лорд Малфой прищурился и покачал головой. Нет, не позволит, конечно же. О сострадании куда приятнее вести беседу, нежели подавать пример оного.
- Вернемся к первоначальной теме, которую вы считаете слишком щепетильной. Наше общество должно помогать тем, кто незнаком с нашими традиционными устоями. В частности, большую роль в этом процессе должен играть Хогвартс. Оспорите?

- Прошу прощения, не ослышался ли я? – левая бровь мистера Малфоя приняла форму низкой арки. Нет, возможно, обычные посетители этого кабинета и были в восторге от того, что беседа ограничилась двумя-тремя неопределенными вопросами, вот только в этом случае они мало ценили свое время.
- Меня сюда не пригласили, как вы изволили выразиться, а вызвали. Причем на этом… - аккуратно сложенный пергамент с ловкостью фокусника оказался извлеченным из недр мантии мужчины. – Стоит ваша подпись. И смею полагать, что содержание нашей беседы ничуть не пострадало бы, задай вы свои вопросы на этом же листе…
Разбрасывать конфетти из клочков пергамента Люциус не стал. Почти любая бумага имела свою цену, кому как не успешному молодому дельцу знать это?
- Я отношусь к упомянутой вами организации примерно так же, как относятся моржи к африканским львам. Вероятность встречи минимальна, общих интересов никаких. Безразличие, - поднявшись на ноги, лорд Малфой неторопливо выровнял стул по мнимой перпендикулярной линии к столу.
- Всего доброго, - дознавателя никто не тянул за язык, заставляя говорить и последнем вопросе, а стало быть право закончить разговор можно было оставить за собой.

Покинув кабинет, Люциус, однако, не направился домой, поскольку в Министертсве у него образовалось еще одно небольшое дело, затягивание которого было бы равносильно дозволению комару напиться твоей крови, прежде чем ладонь оставит от него пятно.
- К мистеру Фаджу… О, я знаю, что он занят… - не дав помощнице заместителя Министра Магии и рта раскрыть, а уж тем более воспрепятствовать ему, Люциус, однако, соизволил постучать, прежде чем войти в очередной казенный кабинет. Время, когда подобные дери можно будет открывать касанием мыса ботинка, еще не пришло.
- Доброе утро, мистер Фадж. С прискорбием вынужден отметить, что выглядите вы усталым, - любезно улыбаясь, Малфой смотрел на волшебника, которому, если он будет паинькой, ныне занимаемое кресло вскоре может стать тесноватым. Такой потенциал…
- Тем не менее, не мог пройти мимо, не передав приглашения отца посетить его охотничьи угодья.

- Благодарю за приглашение, - Люциус действительно присел на свободный стул, хоть и не собирался надолго задерживаться в этом кабинете, благо общительный Фадж сам предоставил повод для вежливого раскланивания. Однако сперва следовало завершить дело…
- Не беспокойтесь, Нарцисса отходчива. Более того, она понимает, почему у сотрудников Аврората порой сдают нервы.  Большое несчастье - потеря друзей, коллег… - вздохнул волшебник, концом трости двигая по полу в направлении стола упавший лист пергамента. – Мы бы хотели, если есть такая возможность, как-то поддержать те семьи погибших работников Министерства, которые ныне нуждаются.
Красивые жесты лучше всего делать непринужденно или же вовсе не делать. Если ты всю жизнь наживался на сирых и убогих, а под старость лет возжелал обелить репутацию – тебя едва ли поймут. Поэтому Люциус, получив доступ к фамильному наследию своего рода, не скупился, понимая, что каждый отданный галеон при правильной подаче становится не потерей, а инвестицией.
- Я, конечно, понимаю, что Министерство заботится не только о своих сотрудниках, но и об их семьях, но времена тяжелые, средств в достаточных объемах может не хватать, да и неотложных дел накопилось… Да, кстати, мистер Фадж, а известна ли вам особа… - Люциус неторопливо развернул полученный накануне пергамент, – по имени Рамина Фарли?

Отредактировано Lucius Malfoy (21-08-2015 23:42:26)

«Отставка, значит? Что ж, наиболее приемлемый для мистера Гора вариант», - лучше уж с почетом отправиться на пенсию, чем оказаться на той самой скамье подсудимых, куда долгие годы сажал других. И все же об авроре не следовало окончательно забывать, а то не ровен час еще откроет рот в самый неподходящий момент. Если, конечно, найдет уши, желающие его услышать.
- Мистер Фадж, я предлагаю свою помощь вовсе не из бескорыстных побуждений, - произнеся эту фразу с прежней любезной улыбкой, Люциус не без интереса принялся следить за метаморфозами, происходящими с выражением лица чиновника. Да-да, сейчас в голове мистера Фаджа наверняка строятся предположения, чего от него могут потребовать и как не упустить казавшиеся такими близкими галеоны.
«Ну-ну, старина, не будьте так напряжены. Вы нам понадобитесь еще молодцеватым, уверенным в себе политиком, а не запутавшимся в собственных долгах клерком».
- Моей семье выгодно, чтобы в стране воцарился порядок, - сжалившись, пояснил Малфой. – И если мы можем как-то посодействовать сверх того, что делаем и сейчас, то нам с вами остается только отыскать ответы на вопросы: где, как и какими средствами?
Ничего, семейные закрома не опустеют. Жадных не любят бедные и другие жадные, а Люциус совсем не возражал против того, чтобы в его лице сидящие в подобных кабинетах видели если не благодетеля, то человека, способного решить некоторые вопросы одним своим существованием.
- Что до миссис Фарли, то она вызвала меня сегодня на допрос, - эту новость лорд Малфой озвучил столь небрежно, словно речь шла о том, пойдет ли завтра в Лондоне дождь. – Странный, должен признаться, вышел у нас разговор. Вначале у меня сложилось впечатление, что миссис Фарли сама не знает, с какой целью пригласила меня. Все это походило на попытку зацепиться за слова, мною же произнесенные, в итоге, похоже, она решила, что я связан с тем самым Орденом Феникса… - теперь же Люциус выглядел так, словно рассказывал Фаджу некий анекдот, основанный на откровенной нелепости. Казалось, что вот-вот аристократ откровенно рассмеется.
- Я не хочу вмешиваться в ваши внутренние дела, однако должен заметить, что столь… несерьезный подход к делу может пагубно сказаться на авторитете не только самой миссис Фарли, но и ее коллег. Если она подобным же образом допросит еще нескольких волшебников, пойдут слухи о том, что, пользуясь плодами своей победы, Министерство решило избавиться от неудобных фигур.