Когда Ремусу Люпину сказали, что погибли Поттеры, у него было ощущение, будто что-то важное, намертво приросшее, оторвали, отрезали, а оставшуюся на месте «чего-то важного» рану не прижгли, не зашили и не обработали. Это как выдернуть из груди стрелу: инородного предмета уже нет, а кровь хлещет, и ты захлёбываешься в ней, задыхаешься.
Горе душило Люпина, и он готов был разорвать что-нибудь… или кого-нибудь, даже не думая при этом утихомирить волка, которому тоже было нестерпимо больно. Парень не мог поверить, что Джеймс и Лили… что вот, они совсем недавно были, растили малыша Гарри, боролись, писали письма… а теперь, что же? Пустота? Как такое возможно?
Но вот когда Ремусу Люпину сказали, что предатель – Сириус Блэк, оборотень рассмеялся. Он смеялся громко, долго, надрывисто, мечтая сорваться то ли в рыдания, то ли в крик, то ли в проклятия. Блэк – предатель. Смешно и нелепо…
Блэк – предатель… предатель – Блэк… Бродяга сдал их Волдеморту… - мысли тупым водоворотом крутились в голове, пока сам оборотень сидел в тёмной и холодной гостиной, уставившись в стену. Не может быть.
Блэк – предатель – снова повторял внутренний голос, и снова парень затыкал его, срываясь. Он вед даже напиться не мог из-за нехватки средств!
Сколько Люпин так сидел после ухода Дамблдора? Он не имеет ни малейшего понятия. В себя его привела лишь Министерская сова, бьющаяся в окно и вопящая.
Вызов на допрос. Серьёзно? Его станут допрашивать? Оборотня? Много ли смысла будет в его словах?
А коридоры Министерства Магии мрачные, отвратительно холодные, не внушающие никаких надежд. Ремус смотрел перед собой, представляя, что сейчас подумают о нём: красные глаза, под которыми залегли синяки, старая, хоть и аккуратная, одежда, висящая сейчас мешком, разбитые костяшки пальцев… Именно таким свидетелям доверяют, безусловно
Понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что парень ждёт допроса не один. Рядом с ним сидела молодая женщина, показавшаяся смутно знакомой. Кажется, Рем видел её на фотографиях… на тех немногих, что Сириус сохранил.
- Вы Андромеда? – без предисловий начал парень, так как на них не было времени, - Кузина Сириуса? Это, должно быть ужасно, но… Но Сириус ни в чём не виноват. – Покачал головой Лунатик, - Верите?
Люпин видел, что женщина верит. Или, во всяком случае, хочет в это верить, но разгвор вышел крайне коротким. Парня позвали в кабинет.
Было ли ему странно? Ничуть. Люпину вообще было сейчас всё равно, что могут сделать с ним здесь. К тому же, позвавший волшебник, голос которого уже заставлял не нервничать, внушал доверие. Может, всё будет хорошо.
Шутку проводящего допрос Рем оценил бы в другое время и в  другом месте, а сейчас удалось выдавить лишь измученную улыбку, больше похожую на болезненную гримасу.
Назвав свой адрес проживания, молодой человек, глянув на перо, проговорил.
- Я знаю Сириуса с одиннадцати лет, мы учились с ним на одном факультете и курсе в школе Хогвартс, и были… - Люпин запнулся, стараясь выбросить из головы всё. Он просто должен отвечать. – Сириус мой друг, - это прозвучало уверенно, Даже слишком.

Отредактировано Remus Lupin (29-08-2015 19:12:06)

«Кем были?» - вопрос бьёт кнутом, и Люпин едва может держать лицо и не вздрогнуть при этом. Кем они были? Друзьями… кем же ещё? А кто они есть? Сам Мерлин не разберётся теперь. Хочется схватиться за голову и спрятаться, но Ремус только потирает виски. Голова раскалывается и не хочет работать, а работать она должна. Вряд ли этому волшебнику нужен несвязный лепет.
«Как будто я не знаю, что обвинения серьёзны!» - кричал внутренний голос, заставляя вторую сущность внутри парня рвать, рычать и выть. Но вслух молодой человек негромко произнёс:
- В школе мы были друзьями… - «а я повторяюсь», - И он всегда был хорошим и верным другом. Вернее него вряд ли можно найти человека. А проступки… он довольно часто нарушал правила, но он не один такой был. Все мы нарушали правила. Гуляли после отбоя, ходили в Запретный лес… ничего серьёзного.
Лунатик почти не врал. В их нарушениях действительно не было особого членовредительства. Да, мародёры дрались, чаще всего Джеймс или Сириус, таскали с кухни еду, гуляли в лесу, исследовали ночами школу. Но они вед были подростками! С тех пор они выросли.
Люпин с трудом заставлял себя смотреть на допрашивающего. Сейчас этот чернокожий мужчина символизировал все плохие и хорошие воспоминания. Он заставлял Рема вспомнить то, что ломало изнутри, причиняло невероятную боль. У Ремуса было ощущение, что ещё несколько слов о друзьях, о школе, и он просто рассыплется на части.
- А с семьёй у Сириуса всегда были плохие отношения. Он… он не принимал взглядов семьи, не делил людей по крови. Он сбежал из дома. Когда ему было шестнадцать. И жил у… - пришлось сглотнуть и выдохнуть, чтобы получилось произнести имя Поттера, - у Джеймса. Сириус, конечно, был всегда вспыльчивым, но… Но он не предатель.
Покачал головой Люпин, забывая, что он на допросе, а не на приёме у психолога.
Фамилия Хвоста выдернула оборотня из мыслей. Он поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на собеседника. "Он меня обманул, теперь я его не смогу поймать" – эта фраза, конечно, ничего не значила для Министерства. Но Люпина словно ударили в спину ножом.
- Питер тоже был нашим другом. Он был… обычным. Самым обычным. Но, я думаю, он мог сбежать. Я думаю… - пришлось на секунду прижать руки к лицу и попытаться сосредоточиться.
Если сейчас Рем расскажет об анимагии, всё будет плохо. Но смысл сказанных Блэком слов – понятен. Питер мог просто стать крысой и сбежать, никто бы не заметил его, а Бродяга? Он просто не успел… Питер оказался быстрее и хитрее. И Ремус готов был поверить скорее в то, что Хвост выжил и сбежал в канализацию, чем в то, что Блэк предал Поттеров.
- Я думаю, - уже более решительно и связно выговорил Люпин, - что Питер Петтигрю мог сбежать. Обмануть. Подставить Сириуса. Может, Сириус видел то, о чем никто даже не подозревает, он просто… он был очень близок с Джеймсом, он бы скорее сам умер, а Питер. Он всегда был очень тихим, и никто не заподозрил бы его. Может. Сириус имел в виду это.
Люпин теперь уже внимательно следил за лицом министерского работника, подмечая заодно его выдержку. Умение вести беседу, надёжность. Такой человек мог стать очень полезным для Ордена Феникса. Знает ли он об этой организации?

«Теории… Именно так – теории. Ничего больше у тебя нет, Люпин, кроме никчёмных и никому ненужных теорий!».
Ремус злился на самого себя. Он не может сделать и сказать ничего полезного, не выдав очередную тайну, которых скопилось так много, что Люпин тонул во всём этом, путался и терялся. Парень мельком поглядывал в сторону министерского работника. Верит ли он? И верит ли сам Ремус этому человеку.
Чутьё подсказывало, что данный индивидуум действительно справедлив и достоин хотя бы относительного доверия, но паранойя, нажитая годами с ликантропией, не позволяла молодому человеку рассказать всё с начала до конца.
Сейчас у Лунатика были считанные минуты. Хотя нет – секунды, чтобы решить. И решиться. Выбор был невелик: продолжать говорить загадками, или сказать про анимагию мародёров. И про свою ликантропию.
Это может спасти Сириуса, может его уничтожить.
- Питер мог незаметно ускользнуть, - против своей воли выговорил Ремус и так сильно сжал кулак, что ногти больно впились в кожу, - Думаю, Сириус узнал о… о предательстве Питера и решил его поймать, а Петтигрю… он… - пришлось глубоко вздохнуть и внимательно посмотреть на мужчину перед собой, потом на перо, записывающее их разговор. «Просто скажи, что Питер – анимаг. Это ведь легко!»
- Питер Петтигрю был незарегистрированным анимагом, - протараторил Люпин, и всё внутри окончательно рухнуло. Оборотень сейчас чувствовал себя предателем. – Если он успел превратиться, его бы не заметили.
Рем уткнулся взглядом в пол.
- Просто проверьте палочку Сириуса. Я уверен, что он просто не успел ею воспользоваться.
Люпину сейчас было плевать. Плевать на свою репутацию, на свои секреты, на ликантропию, с таким трудом скрываемую. Пусть обо всём узнают, но Блэк не должен сидеть в Азкабане.
С Поттерами было сложнее. Если в вопросе по поводу Сириуса были замешаны только мародёры, то здесь речь заходила об Ордене Феникса. Конечно, многие знали, что у Дамблдора есть свой отряд срочного реагирования, но трепаться о нём на право и налево, особенно в Министерстве, было как-то не принято.
Лунатик вновь глянул на перо и прикрыл глаза.
- Я расскажу о причине, по которой Джеймс и Лили были вынуждены спрятаться. Я многое Вам расскажу, но лишь с условием, что это… останется вне протокола.